Глава из книги Мидхата Файзуллина «Джаудат Файзи».
Мидхат Харисович писал свою книгу о брате, основываясь на дневниковых записях, которые вёл Джаудат Файзи всю свою жизнь.
Знакомясь с жизнью и творчеством, с изыскательской и научной работой, публицистикой родных братьев Файзуллиных, поражаешься тому, какую активную жизнь они прожили и какой потрясающей работоспособностью они обладали. Интерес ко всему, что их окружало, открытая душа и огромное сердце помогали им совершать невозможное. Талант и чувство долга перед своим народом, внушённое им с детства родителями, способствовали тому, что они смогли внести неоценимый вклад в развитие науки и культуры своей республики. Три брата Файзуллины — Мидхат, Джаудат и Шаукат, их отец Харис Файзи до последнего вздоха самоотверженно трудились, выполняя свой долг перед отечеством. Чтобы понять, что я имею ввиду, рекомендую Вам прочесть публикации о Мидхате Харисовиче Файзуллине и Харисе Файзи.
А сегодняшний наш рассказ будет посвящён фольклористической деятельности Джаудата Файзи. В своей книге «Музыкальные вечера» Джаудат Файзи большое внимание уделяет народной музыке, как основе профессионального музыкального искусства. Это глава 3 и глава 6. Композитор считал наиважнейшей задачей поиск и сохранение образцов народных песен. Он организовывал фольклористические экспедиции и сам их проводил уже будучи прославленным композитором, автором несравненных «Башмачков». Несмотря на то, что экспедиции занимали много сил и времени, Джаудат Харисович не оставлял композиторскую деятельность. Одновременно с незаметной, но очень трудоёмкой работой по сбору песенного фольклора, Джаудат Файзи трудился над оперой «Неотосланные письма». Джаудат Харисович не жалел себя, он не щадил ни сил, ни здоровья. Книга «Народные жемчужины» стала результатом фольклористической деятельности композитора. В эту книгу вошли 235 собранных им татарских народных песен.
С какими трудностями приходилось сталкиваться композитору во время экспедиций, какие курьёзы приключались с ним, Вы можете узнать из приведённой ниже главы.
Книга Мидхата Файзуллина, содержащая ценнейший биографический материал, на мой взгляд, достойна того, чтобы быть изданной. Она ждёт своего издателя. Вы можете ознакомиться с другими главами этой рукописи, любезно предоставленной мне внуком Мидхата Харисовича Виктором Файзуллиным:
- «Факельная демонстрация,
- «Все ушли на фронт»,
- «Прощание с Джаудатом Файзи»,
- «Музыкальная драма «Ходжа Насретдин»
- «Музыкальная комедия «Акчарлаклар»,
- «Драма «Ташкыннар»,
- «Музыкальная комедия «Идель буенда»,
- «Музыкальная комедия «Башмагым»,
- «Опера «Неотосланные письма».
О судьбе записей, сделанных Джаудатом Файзи, Вы можете узнать из публикаций:
- «АРХИВ ДЖАУДАТА ФАЙЗИ В ФОНДАХ НАЦИОНАЛЬНОГО МУЗЕЯ РТ» ФАТХУЛЛИНА И. Н.
- «ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО ДЖАУДАТА ФАЙЗИ». Г. Юнусова
Сегодня мы предлагаем Вашему вниманию главу из книги «Джаудат Файзи» М.Х. Файзуллина.
В поисках народного творчества
«Меня чарует песня народная.
Она заставляет плакать,
радоваться и размышлять…
В песне душа народа:
его мотивы и надежды»…
Джаудат Файзи.
Грудное дитя, насытившись молоком матери, засыпая, уже слышит колыбельную песню и настолько привыкает к убаюкивающей мелодии, что нередко ведет себя неспокойно, если почему-либо ее не слышит. Годовалого ребенка, сидящего на коленях матери или бабушки, развлекают игрой в ладошки или прибаутками. Эти развлечения ребенка не только связаны с ритмом, но и напевом. Далее начинается вовлечение ребенка в поэзию через сказку, без народных сказок немыслимо и развитие ребенка. А какая сказка не сопровождается присказкой и напевом, которые входят как неизменный элемент этого народного творчества. Частушки, пословицы и загадки – тоже сочетаются с напевами, передающимися из поколения в поколение. Следовательно, основы народного творчества осваиваются ребенком с первых дней жизни. Через это прошли и мы. Росли, не только слушая сказки, но как бывает, очевидно, и с другими детьми, сочиняли их сами.
Джаудат Файзи с ранних лет внимательно прислушивался к сказаниям, частушкам и особенно к песням. Он не только слушал, но старался сам их воспроизвести сначала на мандолине, а позднее на скрипке и на фортепиано.
Корни татарского народного творчества в виде поэзии, прозы и музыки уходят вглубь старины. Вот два примера из записной книжки Джаудата Файзи по этому поводу. Еще в 1870 году в Казань приезжал венгерский ученый Габар Балинт собирать материалы, связанные с татарским языком и татарским фольклором. На основе этих материалов по возвращению в Венгрию Габар Балинт в 1879 году в Будапеште издал свой труд: «Сравнительная грамматика венгерского и татарского языков и образцы фольклора».
Другой венгерский ученый Мейструш с татарским профессором Худжа Бадыговым в 1907 году выезжали вместе в отдаленные татарские деревни и собирали фольклор. Результатом этой работы явился изданный в 1912 году в Казани совместный труд. Внимание венгерских ученых к татарскому фольклору не случайно. Издавна существовали исторически сложившиеся связи между татарским народом и народами Венгрии и Болгарии.
Татарский народ поэтичен, музыкален, очень восприимчив к душевным взлетам, чуток к красотам природы во всех ее проявлениях, что находит отражение в народных песнях.
«Несмотря на строгие законы религии, музыкальное творчество татарского народа пробивало себе дорогу к свету, обходя все препятствия. Праздничное веселье во время национальных праздников «Сабантуй» и «Җыен», различные состязания и игры молодежи, давали широкий простор творческой мысли и воспитали в свободолюбивых народных массах здоровые музыкальные настроения». Эти строки написал Ю.З.Закиров (12 августа 1948 года), рецензируя статью А.С.Ключарева «Татарская народная песня».
Фольклор песен – незыблемая основа основ в развитии музыкальной культуры народов. Корни, питающие творчество многих композиторов, в том числе и Джаудата Файзи, залегают в фольклорных песнях. Так неповторим мир образов и представлений песен и прибауток. Фольклор – это история народа, выражение его радостей, горестей, трагедия пережитого, надежды на будущее и отражение настоящего.
В 1944-1948 годах Джаудат Файзи работал художественным руководителем Татгосфилармонии имени Г.Тукая. Работа была неспокойной, трудной, отнимала много времени. С артистами хлопот было много. Об этой жизни он писал: «Налаживая взаимоотношения людей, сам, основательно разладился». Для творческой работы времени явно не хватало. Надо было завершить музыкальную комедию «На берегу Волги», поэтому композитор ушел из филармонии в 1948 году. Вскоре оперетта была закончена и в октябре 1950 года была поставлена в театре оперы и балета. Несмотря на это Джаудат Харисович не мог быть спокойным, душа требовала постоянного действия. Композитор успевал в одно время работать над прозой и музыкой и серьезно увлекаться фольклором, собирал по крупицам фольклорный материал, записывал и интерпретировал.
А.С.Ключарев, который в то время был директором фольклорного кабинета по отделу искусства, ушел с этой должности и стал художественным руководителем филармонии. Стать директором кабинета фольклора дал согласие Джаудат Харисович. Два друга поменялись местами. Джаудат Файзи именовался директором, но стал «генералом без войск». В штате кроме него числился только бухгалтер, и то на полставки. Тем не менее, Джаудат Харисович был настроен оптимистически. Композитор считал, что у него хватит терпения для исследовательской, трудоемкой работы и неутомимо собирал разбросанные народные жемчужины. Для этого у Джаудата Файзи была не только музыкальная подготовка, но и опыт научно-исследовательской работы, приобретенный на кафедре Советского права. Джаудат Харисович по профессии юрист, работал следователем и адвокатом. Следователь и исследователь имеют немало общего, что, очевидно, и помогало в собирании фольклора.
Джаудат Харисович втянулся в эту деятельность фольклориста на многие годы и во многом преуспел. Приступил к работе с изучения деятельности предшественников и доступной литературы по интересующему вопросу.
К этому времени (1941 год) существовала единственная книга по фольклору «Татарские народные песни» трех авторов: В.И.Виноградова, А.С.Ключарева, Мохаммата Садри. В этом сборнике было 140 песен. В это время Джаудат Файзи располагал 40-50 записями народных песен. Приступив к обязанностям, композитор, прежде всего, наладил связь с клубами. Руководители и сотрудники клубов стали приходить в фольклорный кабинет с новыми для фольклориста песнями. Например, Разия Яруллина, руководитель самодеятельности клуба меховщиков, и некоторые другие представители творчества представили около десятка песен. Среди них были: «Город Казань», «Дождь», «Комбайн» и другие песни разного жанра. Началась и широкая переписка с жителями деревень. В основном это были участники смотра самодеятельных коллективов, проведенных в начале лета в Казани, в связи с тридцатилетием Татарской республики. Из полученных писем привлекло внимание послание Раисы Тимофеевой – заведующей школой деревни Борды Челнинского района. Она сообщала, что в деревне поют народные песни, которые могут заинтересовать Джаудата Харисовича, и приглашала, приехать к ним. Композитор вспомнил автора письма, которая летом была участницей смотра и привлекла внимание слушателей исполнением нескольких задушевных песен. Тогда две ее песни Джаудат Файзи успел даже записать. Одна из них «Распускаются цветы» («Гелләр усә») стала популярной, ее довольно часто передавали по радио.
У Джаудата Харисовича хранились и другие песни, которые исполнялись участниками смотра: «Путь воды» («Су юлы»), «Шалость» («Шаяру»), «Разрывается душа» («Озеләдер узәгем»), «На воде» («Суда, суда»), «Родник Фазыла» («Фазыл чишмәсе») и многие другие.
Сбор и обработка фольклорного материала требовала сосредоточенного внимания. Между тем много времени у Джаудата Харисовича уходило на музыкальное творчество, на переписку с деятелями музыкальной культуры различных городов в связи с постановкой у них оперетты «Башмагым». Целый месяц он потерял в начале 1951 года, находясь в Москве, в связи с подготовкой Московской радиотрансляционной сетью монтажа «Башмагым» на русском языке.
Новый 1951 год не оправдал надежды. Желание Джаудата Харисовича поставить деятельность фольклорного кабинета на научную основу не удалась. Смету на увеличение штата не утвердили, этому возражала заместитель начальника управления по искусству А.И.Прошина – человек вообще далекий от искусства.
Джаудат Харисович Файзи был отзывчивым человеком, особенно к людям самобытного искусства, старался быть полезным и долгие годы сохранял к ним добрые чувства.
К нему обратился инженер Талгат Сайфи, приезжий с Дальнего Востока, с просьбой прослушать сочиненные им песни и переложить их на ноты. Инженер был принят дома. Сайфи сел за рояль и сыграл мотив «Пишу письма» («Хатлар язам»). Композитор не только записал, но еще и гармонизировал, и подобрал подходящие слова. В итоге получилась законченная мелодичная песня. С разрешения автора Джаудат Харисович Файзи вручил ноты певцу, Усману Альмееву и вскоре эта песня зазвучала на концертах и передачах по радио. Талгат Сайфи, став доктором технических наук, последние годы проживал в городе Горьком, продолжал увлекаться музыкой, писал песни, в том числе создал романс «Летом на рассвете».
Лето прошло без особых радостей над разработкой собранного материала. За это время были получены письма из районов, среди них от учителя Рашида Музафарова из деревни Яна Комазон, Мамадышского района и из Бондюга от Ашрафа Ахунова. Они приглашали Джаудата Харисовича к себе, обещая познакомить его с песнями. Композитор принял приглашение и выехал из Казани 30 сентября по маршруту: Мамадыш, Набережные Челны, Бондюг. В Мамадышском райкоме партии приветливо приняли и обещали представить машину для выезда в деревню Яна Комазон. Рашид Музафаров радушно принял гостя из Казани и оставил его жить в своем доме. В этой деревне были записаны около 15 песен в основном в исполнении хозяина дома. К ним относятся: «Процветай, республика» («Яша, республика»), «Вперед, друзья» («Алга, ипташләр»), «Вдоль Вятки» («Вятка буенда»), «Былина о двух братьев» («Ике туган бәете»), «Мамадыш» и другие. Все перечисленные песни являются патриотическими.
О песне «Процветай, республика» дал пояснение Рашид ага:
-Эту песню начали распевать в 1920 году, в период организации Татарской автономной республики. Она начиналась словами: «На вершине горы высокой, играет дитя каплана» …
(Каплан в переводе с татарского языка – леопард)
Его прервал Джаудат Харисович:
-Извините, уважаемый Рашид ага. В Татарии нет высоких гор, тем более зверя – Каплан. Мне непонятны слова, с которых начинается песня.
-В песне все возможно. Понимать следует так: высокая гора является олицетворением стремления в высь, а играющий каплан означает душевный порыв, скачок. Вот таков смысл народного творения.
Песню «Вдоль Вятки» вдохновенно пели бойцы 28-ой дивизии второй армии в войне с Колчаковскими белогвардейскими бандами. К этому периоду относится, и песня «Мамадыш», которая пелась красноармейцами легендарного комдива Азина.
На другой день Р.Музафаров повез композитора в соседнюю деревню Коек – Ерыкса. Там фольклориста ждала удача. От учительницы Асии Валеевой была записана лирическая песня «Рамай», состоящая из тринадцати куплетов. Она отличалась мелодичностью и звучала в миноре. Слова песни были о глубокой и несчастной любви девушки. Рамай имя искаженное, очевидно, сокращенное. Такое имя, нередко встречается среди мишар, а иногда и у татар в некоторых районах.
(Мишари – этнографическая группа татар)
Не менее интересной оказалась, и песня «Обещание» («Вагда»), которую спел учитель Ахкем Мофакаров. Вскоре эта песня стала широко известна. Выяснилось, что автором мелодии является Зиннур Мухамметдинов – заведующий клубом деревни Песай Бондюжского района. Композитору еще предстоял выезд дальше по намеченному маршруту.
В Мамадыш, в город, где он, будучи, студентом работал судьей и адвокатом, он вернулся 5 октября. Здесь он ничего для записи не приобрел и поспешил выехать в Набережные Челны. Джаудату Харисовичу повезло — начальник сети связи района Хайдар Валеев решил отвезти композитора на служебном катере до пристани Соколки. Эту поездку приятной не назовешь. Погода была пасмурной, давал себя знать октябрьский ветер над Камой, катер мчался, подпрыгивая на высоких гребнях волн. Все же доплыли благополучно и, оставив Джаудата Харисовича на пристани, Хайдар Валеев поехал обратно. Пароход пришлось ждать недолго, а вечером композитор уже был в Челнах в уютной квартире Хай и Хажяр Нигматуллиных, отдыхал, наслаждаясь покоем и горячим чаем.
На другой день была встреча с любителями музыки, организованная Хамитом Булатовым. Удалось записать на валик фонографа песни: «Память дедушки» («Бабай истэлеге»), «Наша Отчизна» («Безнен ватан») и ряд других. По словам народного музыканта Исмагила Илялова песню «Наша Отчизна» пели в революционные годы молодежь города Троицка. Тогда ее называли по имени девушки «Жамиля», т.к. в припеве были слова: «Ай-ли Жамиля, летом природа как мила».
В деревню Боры, расположенную в 25-30 километрах от Набережных Челнов, композитор был доставлен 9 октября Хамитом Булатовым на лошади ветеринарного пункта. Три дня провел Файзи в деревне, где проживали кряшены. Среди них Раиса Тимофеева была талантливой исполнительницей народных песен любого жанра: прибауток, плясовых, лирических и игровых. К тому же она сама была и сочинительницей не только мотивов, но и слов некоторых песен. Как известно, песенное исполнение профессиональных деятелей складывается из трех компонентов: стихотворения, сотворенного поэтом, музыки, написанной композитором на эти слова и артиста – певца. Выпадение хотя бы одного из этих компонентов ведет к тому, что песня остается незавершенным творением, не дошедшим до слушателей, до народа.
За три дня в деревне Борда Джаудат Харисович записал двадцать песенных напевов. Из них четырнадцать относились к песням после революционного времени. В основном песни были записаны в исполнении Раисы Тимофеевой. К ним относятся: «Цветы, именуемые розой» («Роза диген геллэрем»), «Это и есть молодость» («Яшьлек бит ул»), «Ай, соловей мой» («Ай, былбылым»), «Полны ли ведра» («Тула микән чиләге»), «Задумываюсь» («Уйланам»), «Молодость уходит» («Кала Яшьлек»), «Наша Красная Армия» («Безнең Кызыл Армия»), «Заем» и другие. Эти песни были богатыми по содержанию и разнообразны по характеру. Мелодичная песня «Пусть станет красивой» («Матур булсын») была записана в исполнении Наили Ахметовой.
Вернувшись 12 октября в Набережные Челны, Джаудат Харисович должен был все десять валиков расшифровать, т.к. свободных не осталось. Это он сделал в клубе, сидя за роялем. Там он познакомился с ветераном драм коллектива Нурулла ага Гарифуллиным. Оказалось, слова песни «Волжские воды» («Идел суы»), спетой Р.Тимофеевой, написаны Нуруллой ага. Вскоре эта песня широко распространилась в хоровом исполнении в Набережных Челнах и Казани.
В Набережных Челнах записаны песни: «Семечки» («Гембагыш»), «Песня деревни Сәфәр» («Сәфәр авылы көе»), «Уезжаю» («Китәм инде»). Последние две песни были записаны в исполнении Гайша Исхаковой. Были и другие записи песен, исполненных жителями этого города на Каме.
В известном своими заводами городе Бондюге Джаудат Харисович оказался ночью 17 октября, ему очень повезло. На пароходе по пути в Бондюг он познакомился с секретарем райкома Б.Б.Багаветдиновым и с его товарищами, возвращающимися домой из командировки. Они то и устроили композитора в гостиницу. На другой день во дворце культуры композитор встретил сотрудника культпросвета из Казани – Гарифа Минуллина. Он пригласил Джаудата Харисовича жить в комнате, где остановился сам. Вечером в клубе состоялась встреча с молодежью. Многие из них были знакомы с композитором, т.к. они были участниками самодеятельного искусства в Казани. С некоторыми из них в 1948 году композитор выезжал в Москву для представления их там на смотре. Очевидно, поэтому здесь в Набережных Челнах контакт был легко установлен. За один вечер записано шесть до этого неизвестных песен от Ашфара Ахундова, Клавдии Кашаевой, Хасана Алиева, Гельчиры Гыльметдиновой. К ним относятся: «Плывет лодка» («Көймэ килә»), «Ольховый куст» («Зирәкле куак»), «Эх, пути метро» («Эх метро юллары») и другие. В течение последних дней до выезда в Казань, до 24 октября, Джаудат Харисович побывал еще в двух деревнях: Старое Гришкино и в Турае. В первой деревне удалось записать с уст Марии Ермиевой песни «Дружба» («Дуслык»), «Белорыбица» («Акбалык»), «Соловей» («Сандугач»). Эти произведения певица исполняла на свадьбах и на посиделках. В деревне Тураеве в исполнении Раисы Галламшиной, Нурасмы Каримовой, Рахили Махмутовой, Гайши Сагдеевой были записаны игровые песни: «Айдыр – дугая», «Комбайн», «Аллиле – Меллиле», «Эх, течет река» (Эх, суның агулары») и лирическая песня «Загадочные глаза» («Серле кузләр»). В этой встрече более всех произвела впечатление «Песня улицы» в исполнении Гаскара Галеева. На записанном валике фонографа Джаудат Харисович сделал пометку – «Сохранить!»
В конце октября пароход, идущий в свой последний рейс сезона, был полупустым. На пристани ожидать пароход пришлось недолго, но он успел озябнуть, на Каме дул сильный ветер, высокие волны били непрерывно в борт пристани, шел мелкий дождь. Все люди чувствовали себя неуютно от холода, сырости и ветра, поэтому обрадовались, когда за пеленой дождя заметили приближение парохода. Джаудат Харисович занял каюту, положил свою поклажу на койку и вышел на палубу. Никто из провожающих не ушел до отхода парохода, и находились на пристани даже после отплытия. Джаудат Харисович долго махал рукой, пока не слились силуэты провожающих.
Утром 26 октября композитор был в Казани, результатами поездки в поисках фольклора он остался доволен, в этот раз удалось записать около шестидесяти песен и теперь предстояла нелегкая работа по расшифровке и записи их на ноты.
По просьбе руководителя студенческого кружка консерватории Олега Лундстрема, 15 ноября Джаудат Харисович сделал доклад на тему «Современная фольклорная музыка татарского народа». Слушали внимательно, но активности в обсуждении не проявили. Джаудат Харисович предполагал, что активное участие примет Назиб Жиганов, но он вообще не явился. Поднял настроение выступивший композитор Мансур Музафаров. Он одобрил доклад и сказал несколько теплых слов в адрес докладчика. После собрания Мансур Музафаров и Джаудат Файзи беседовали о современном состоянии фольклора. Мансур Музафаров высказался, что народное творчество «мельчает»:
— Почему-то теперь народ не создает такие протяжные, задушевные песни как «Кара Урман» («Темный лес»), «Зиляйлук», «Сибля чәчәк» («Рассыпаются цветы») и другие, а больше мы слышим другие песни, частушки. Не кажется ли, что беднеет наш фольклор? – спросил он. Оба композитора в поисках ответа высказали разные соображения, но к определенному выводу не пришли.
Задумываясь над этим вопросом, Джаудат записал в дневнике: «Для меня ясно одно – старые формы народного творчества способствовали появлению нового жанра в наши дни. Соответственно создавшимся устоям жизни, появились новые песни в современной ритмике. В процессе изучения творчества народных песен, полагаю, что разгадаю причины и сумею дать правильный ответ на поставленный М.Музафаровым вопрос».
В конце года возникло неожиданное огорчение. Композитора вызвала заместитель начальника управления Прошина, которая вернулась из Москвы, куда выезжала с отчетом. Она известила, что с будущего года кабинет по фольклору ликвидируется, т.к. является не рентабельным. Она не захотела слушать никаких возражений, сказала, что все согласовано и дала прочитать и расписаться в уведомлении об освобождении от должности Джаудата Харисовича Файзуллина с первого января 1952 года. Дела фольклорного кабинета возлагались на республиканский Дом творчества, куда и следовало сдавать документацию и имущество кабинета. В то время республиканским Домом творчества заведовал З.А.Шагимуратов. По его мнению, а также, по мнению и других специалистов, ликвидация кабинета по изучению фольклора сделана по инициативе самой Прошиной, человека, которая слабо разбиралась в этих делах. Итак, Джаудат Харисович лишился должности и 110 рублей зарплаты. Но не это его беспокоило, он переживал, что работа по изучению фольклора в республике пойдет на убыль, т.к. не будет человека, который постоянно этим будет заниматься. Джаудат Харисович Файзи за короткий срок времени немало преуспел и был намерен продолжать свою деятельность. Композитор оставил большое наследие – материал по песенному фольклору, собранный им в течение многих лет жизни.
В конце июня 1952 года Джаудата Файзи зачислили временно старшим лаборантом отделения языка и литературы филиала Академии Наук СССР. Дело в том, что он был введен в состав экспедиции, которая собиралась выехать в районы Татарии. Эту группу должен был возглавить профессор Н.И.Воробьев – крупный специалист по этнографии и фольклору. Членами экспедиции были сотрудники ФАН: Г.М.Хисамутдинов и Х.Ярми.
В намеченный срок экспедиция не смогла выехать из-за недомогания Н.И.Воробьева и задержки на службе Х.Ярми. Только 8 июля было предложено Джаудату Харисовичу выехать одному в Набережные Челны и начать там работать. Условились встретиться с Воробьевым и Хисамутдиновым в Альметьевске.
Композитор всей семьей доехал до Набережных Челнов 10 июля и были радушно приняты ветврачом Хаем Нигматуллиным. По намеченному плану жена и сыновья Джаудата Харисовича должны были ехать дальше – в деревню Мосәде Актанышского района. Там в это время находился на отдыхе Тази Гиззат с супругой. По договоренности они должны были снять домик и договориться о необходимых условиях быта для семьи композитора, а Джаудат Харисович планировал присоединиться к ним несколько позже. В доме культуры нужно было прочитать лекцию на тему: «Пути роста Советской татарской музыки». Лекция прошла успешно, и вечер закончился концертом артистов самодеятельности с участием: Р.Тимофеевой, С.Валеевой, М.Мухаметзяновой, Х.Гумерова и Х.Булатова. Исполнители и слушатели остались довольны вечером.
Впрочем, был один недовольный, это заведующий, он сетовал, что такое выигрышное мероприятие проведено бесплатно и это не способствовало пополнению кассы его учреждения. К сожалению, никого из руководителей не было, и композитор подумал: «Не является ли это показателем того, что они не интересуются искусством?»
На другой день выехали с шофером в Альметьевск, дорога длиной 120 километров. Машина в пути сломалась, а до этого в лесу случилось неприятное происшествие. Навстречу откуда-то выскочили на дорогу два солдата, стали голосовать и просили их подвести. Им разрешили подняться в кузов и тронулись. Когда через некоторое время Джаудат Харисович в окошко посмотрел назад, он был потрясен увиденным. Солдаты рылись в его вещах, они раскрыли чемодан, один из них вынул валик фонографа, потрогал, понюхал и, откусив краешек, выплюнул, а валик выбросил за борт. Машину остановили и потребовали путников немедленно покинуть кузов. После некоторого пререкания они выпрыгнули, а один из них снял ремень и стал им угрожающе размахивать. Джаудат Харисович не стал рисковать, вскочил в кузов, и машина тронулась. Солдаты некоторое время бежали за машиной, т.к. дорога была ухабистой, и бросали тем, что попадалось им под руку. Композитора потрясла эта история, жалко было валика, их всегда не хватало.
Заночевать пришлось в Заинске. Заинск и его окрестности – речка и лес очаровали композитора. Он пристально вглядывался в окружающую природу, зная, что все это изменится в связи с постройкой в этой местности крупной электростанции. На другой день, не найдя транспорта для выезда дальше, он позвонил в Альметьевск инженеру Зефару Курманаеву. Через несколько часов он сам приехал на машине за композитором. В беседе незаметно прошло время, Джаудату Харисовичу показалось, что в Альметьевск доехали быстро. В то время Альметьевск представлял собой большую деревню, начиналось строительство нового поселка нефтяников, вереницей тянулись финские сборные домики, вскоре здесь должен был быть выстроен новый город. Джаудат Харисович позвонил в Казань и узнал, что Воробьев и Хисамутдинов из Чистополя вернулись обратно из-за болезни профессора, а Ярми вообще не выезжал. Композитору поручили самому продолжить работу в поиске фольклора. Получился казус, экспедиция в единственном лице Джаудата Файзи. Все же он решил действовать.
Курманаев собирался выехать в ночь на двадцатое июля по производственным делам на скважину № 59, т.к. там ожидалось появление первого фонтана нефти. Конечно, такой случай Джаудат Харисович не мог упустить, тем более скважина располагалась вблизи деревни деревни Иске Суркино. Ночь провели возле бригады у скважины, эта короткая ночь прошла незаметно. Символично было то, что появление первых лучей солнца над взгорьем ознаменовалось высоким фонтаном нефти. Это был результат многомесячного труда бригады, поэтому ликованию рабочих, бригадиров, инженеров и всех, кто в этот час находился здесь, можно было понять. Джаудат Харисович радовался и восхищался, увиденным чудом. Лица многих присутствующих были «украшены» полоской нефти, в том числе и у Джаудата Харисовича.
Двадцать первого июля композитор уже был в деревне Иске Суркино. Удалось записать всего четыре песни, наиболее яркой оказалась песня «Не раскрывай окно» («Ачма тәрәзәңне»). В целом поездкой в эту деревню коллекционер остался доволен, т.к. она резко отличалась от всех других. Здесь проживали: татары, чуваши, русские и каждые разговаривали на своем языке и понимали друг друга. Другая особенность жителей – все пели по-татарски и на татарские мотивы. Всевышнего здесь не признавали, т.е. верующих в бога не было. Старики деревни говорили, что во времена Эби Патша (Екатерины второй), прячась от насильственного крещения, прадеды и прабабушки подались в эти края. Тогда здесь были дремучие леса, озера и непроходимые болота. Люди занимались охотой и рыбной ловлей, только позднее на полянах и на участках выкорчеванных деревьев стали сеять сельскохозяйственные культуры. Миссионеров, отважившихся приехать к ним, не слушались и выпроваживали восвояси.
Жилище, быт здешних людей тоже отличались от других. Привлекли внимание Джаудата Харисовича имена жителей, и некоторые из них он занес в блокнот: Сарби Таймухина, Иркабай Хундиряков, Самандей Мурзакаев. Записывая их, думал: «Где залегают корни всего этого? Не следы ли это Булгарского периода? Здесь нашли бы материал для разработки этнографы, архитекторы и лингвисты».
Шофер на машине вернулся за композитором поздно вечером, выехали обратно, когда стало темнеть. В лесу машина внезапно сломалась. В машине и заночевали. Над кронами деревьев мерцали звезды, где-то рядом раздавались непонятные звуки, падали внезапно с треском сухие сучья. Тревожно и загадочно было кругом. Каким же было очарование видеть брызги солнечных лучей над деревьями, торжество света над тьмой. Окрашивая в разные цвета все окружающее: кроны деревьев, ветви, кусты, траву и дорогу, наступал благословенный день. Композитор уже мысленно сочинял музыку: смена тьмы и света в лесу.
Дороги, дороги. Не бывают они без встреч, эти случайные встречи оставляют порой глубокие следы. Для человека творческого труда оборачиваются они иногда неожиданной стороной. В одних случаях подтверждаются самой жизнью образы и события, а в других – замысел творческого порыва отвергается, что заставляет творца пересмотреть и переосмыслить все заново. В Альметьевске композитор встретил прообраз Галии из «Неотосланных писем» в лице врача этой деревни – Зифы Мустафовны Балакиной.
Узнав, где проживает главный врач, он отважился постучаться в ее дверь, на стук вышла сама хозяйка. Джаудат Харисович представился, знакомство состоялось, и он был приглашен в дом. До поздней ночи продолжалась задушевная беседа, оказалось, что в жизни Зифы Мустафовны, как и у героини будущей оперы Галии очень много общего.
Оказалось, что Зифа ханум хорошо знает всю семью Файзуллиных, т.к. с 1925 по 1928 годы училась в Казанском медицинском техникуме вместе с Мидхатом, братом Джаудата. Другой день был выходной, поэтому Зифа ханум позвала в гости своих коллег и познакомила их с композитором. Весело и в непринужденной обстановке Джаудат провел несколько часов в этом обществе. Судя по записям в дневнике, эта встреча дала многое, чтобы понять глубже образ героини его оперы и ясно представить деятельность врача сельской больницы в глухом районе. На следующий день композитор опять был в пути. Поездка по прекрасному шоссе между Бугульмой и Альметьевском композитору доставила удовольствие, прокатились с ветерком. По приезде выяснилось, что свободных мест в гостинице нет, поэтому Джаудату Харисовичу пришлось устроиться у старых знакомых, в семье зубного врача Асмы Якуповны Ильясовой.
По выработанной привычке вышел погулять, посмотреть город. По сравнению с тем, что было раньше, никаких перемен в центральной части города не произошло, стройка шла на окраине. Композитор посетил музей Ярослава Гашека, с интересом осмотрел экспонаты, иллюстрирующие жизнь и деятельность коменданта Бугульмы в революционные годы. На площади была неожиданная встреча. Три милиционера конвоировали двух солдат, погоны у них были сняты и в лице арестованных Джаудат Харисович узнал тех солдат, которые безобразничали там, в лесу, у Заинска. Такова плачевная судьба этих дезертиров.
Где бы ни был Джаудат Харисович, он всюду интересовался работой центров культурных мероприятий: клубами, дворцами культуры, музыкальными школами. В Бугульме его тоже интересовал недавно открытый на окраине города дворец культуры. Он посетил дворец, ознакомился с творческой частью, в частности самодеятельностью. Музыкальная школа была открыта всего несколько лет назад, в двух комнатах деревянного здания и считали, что это временно. Однако обещание свое руководящие лица не выполнили. Учеников, желающих заниматься музыкой, не могли зачислить из-за недостатка классов. К Джаудату Харисовичу обратился директор с просьбой оказать содействие для расширения школы. Композитор, после длительного ожидания был принят председателем горсовета. Он объяснил, что в настоящее время расширение музыкальной школы не предвидится, т.к. город испытывает большие трудности в жилищных площадях для размещения людей. Джаудат Харисович был наслышан о деловитости генерального директора управления нефтяников Шмареве и решил добиться приема у него, чтобы поговорить о своей работе, а заодно и о музыкальной школе. В приемной сидели несколько человек, композитор представился секретарю, она доложила руководителю, и вскоре Джаудат Харисович был принят. «Нефтяной король» – человек большой должности, занимал маленький, скромно обставленный кабинет. Он встал, подал руку, поздоровался: «Шмарев. К Вашим услугам. Садитесь, пожалуйста». Посетитель, подав удостоверение, подписанное академиком А.Е.Арбузовым, рассказал о цели приезда и задачах, которые он должен выполнить, рассказал также и о состоянии детской музыкальной школы. Генеральный директор внимательно слушал, не прерывая, затем нажал клавишу селектора и дал распоряжение: «В помещении детской музыкальной школы живут наши работники. Займитесь их переселением, к началу учебного года надо освободить помещение и произвести ремонт. Выполняйте и доложите состояние дел». Джаудат Харисович был растроган приемом и деловитостью руководителя нефтяников.
Бывая в районных центрах в командировках и по служебным делам, композитор считал нужным советоваться и обсуждать состояние дел с секретарями и руководителями райкома партии. На этот раз он тоже пошел в райком. Вошел в приемную к техническому секретарю, объяснил, кем он является, и в ожидании приема пришлось довольно долго ждать. Наконец, был принят секретарем. Джаудат Харисович был краток в изложении своего дела, т.к. беседу несколько раз прерывали телефонные звонки. Звонили в кабинет, звонил и кого-то вызывал сам секретарь, очевидно, вспомнив неотложное дело. Только после того, как композитор упомянул решение генерального директора Шмарева секретарь, отвлекшись от своих дел, сказал: «Очень хорошо, когда нефтяники освободят помещение, мы туда вселим отдел сельхозтехники». Композитор выразил свое недоумение, но секретарь, поднявшись с кресла, давая понять, что прием окончен заявил: «Вы, что? Ставите выше хлеба свое тра-ля-ля!» Фольклорист, выходя из кабинета, подумал: «Два руководителя, работающие рядом, но какая большая разница между ними».
По совету товарищей Джаудат Харисович решил побывать в общежитии рабочих нефтяников. Вечером, взяв два чемодана с фонографом и валиками, он поехал с надеждой, что сможет пополнить коллекцию песен. В мужском общежитии удачи не было, парни обещали к следующему вечеру подготовиться. В женском общежитии дело налаживалось, но неожиданно случился инцидент. Во время прослушивания песни в комнату внезапно ворвались парни. Один из них с грубыми чертами лица, высокий, с красной повязкой на рукаве, был навеселе. Он подошел к композитору и схватив его за плечо, рванул так, что отлетела пуговица от пиджака:
-Ты кто? Почему путаешься в комнате девушек?
Девушки стали объяснять, кем является гость, но он становил их зычным голосом и не стал читать удостоверение, предъявленное композитором. Взял один валик и раздавил его огромной лапищей, приговаривая:
— Композитор, песни записываешь, знаю, что и сам напеваешь и почему здесь околачиваешься. Джаудата Файзи мы знаем, он большой человек, не будет ходить по ночам в общежитие к девушкам, и петь соловьем. Знаешь ты кто? Ты самозванец, ты шпион!
Взял один чемодан, другой сунул хозяину и вытолкнул его в коридор, несмотря на протестующие возгласы девушек. В полутемном коридоре парни ждали своего вожака и тот захотел себя показать.
-Ну, что композитор, т.е. шпион! Повести тебя в милицию или ограничимся на первый раз своими средствами?
-Я действительно композитор, а Вы подлец! В этом нет сомнения.
-Ах, так мы еще протестуем?!
Увесистый кулак падает на голову Джаудата Харисовича, его волочат к выходу, и пинком ударяют сзади. Он падает и вслед за ним летит его чемодан. Раздается хохот молодчиков. Джаудат был оскорблен и возмущен поведением человека, которому следовало бы, судя по красной повязке следить за порядком, а не нарушать его. Первая мысль была пойти в милицию и жаловаться на произвольное поведение патруля порядка. Однако в ожидании автобуса несколько успокоился и, поразмыслив, решил не придавать гласности этот инцидент. Решил завтра выехать в Актаныш.
На следующий день Джаудат Харисович последовал дальше и двадцать девятого июля добрался до деревни Моседе, где находилась его семья: жена и сыновья. Здесь же находились на отдыхе Тази Гиззат с семьей и профессора Зайнап и Хусаин Гизатуллины. Эта деревня была любимым местом отдыха казанцев и уфимцев. Деревня располагалась на возвышенности, на расстоянии километра от реки Белой. Леса, луга и долины делали эти места привлекательными, особенно для горожан, истосковавшихся по природе. Общество сложилось дружное, были общие интересы. Гуляли, катались на лодках, купались, играли в городки, к вечеру собирались за чашкой чая или пиалой кумыса. Фольклорист, стремился к общению с народом, каждая новая песня, записанная им, радовала его. Услышав пение пастушки, находясь на отдыхе возле реки, композитор узнал о том, что песню далеких предков «Тагир-Зюгра» в деревне поют недавно, а саму былину о Тагире и Зюгре знают с незапамятных времен.
При собирании песен были и курьезы. Однажды он обрадовался необыкновенной удаче, услышав молодежную песню «Свадебная» («Килен тешкәндә»). Фольклорист записал эту песню, а потом дома прокрутил, чтобы послушать ее в семейном кругу. Послушали, и всем эта песня понравилось, как вдруг младший сын композитора Фидаль сказал:
-Это же песня из музыкальной комедии «На берегу Волги»!
-На самом деле, рассмеялся Джаудат Харисович. Это же ария Рамзии из первого акта, когда она становится невестой Гарифа.
Теперь эта ария пелась в деревнях как народная. Измененную в темпе и манере исполнения, арию не узнал сам композитор. Все шутливо посмеялись над фольклористом, а Тази Гиззат, услышав смех, спросил причину и, узнав в чем дело, тоже рассмеялся. «Настоящее творчество таким и должно быть. Наши произведения, если воспринимаются народом, они как бы возрождаются и продолжают жить обособленно» – сказал драматург.
Пятого августа Тази Гиззат с сыном и Джаудат Харисович с женой поехали в деревню Борсык. Фольклорист надеялся там записать несколько песен, а Тази Гиззат захотел познакомиться с жизнью и бытом людей этой деревни. О своем приезде они заранее известили, поэтому в здании клуба их ждала молодежь. Джаудат Харисович представил драматурга как автора пьес: «Наемщик» и «Бишбулэк». Его восторженно приветствовали аплодисментами. Чтобы дать встрече непринужденный характер, Т.Гиззат стал рассказывать о совместной с Салихом Сайдашевым работе над пьесой «Наемщик», затем говорил о «Башмагым», вставляя в беседу смешные эпизоды. Контакт со зрителями был налажен. В исполнении Хадии Мардановой была записана песня «Наш колхоз», затем напросилась Фаягель Нуркаева. «Запишите, пожалуйста, песню «Подмостки реки Белой» – сказала она. Однако выяснилось, что первая половина песни не соответствовала концовке, т.к. это была песня Салиха Сайдашева «Омэ жыры», зато вторая половина песни была самобытной и красиво звучала. Композитор предложил начало видоизменить, используя до этого спетую песню «Уйсу жирдэ». Певица попробовала, получилось очень удачно. К ее повторному исполнению присоединились и другие слушатели.
Одобрив песни в новом варианте, Тази Гиззат внес свое предложение: «О реке Белой народ сложил немало приметных песен, поэтому я бы эту песню назвал: «Подмостки Актаныша», тем более ведь Вы являетесь молодежью Актанышского района. Все отнеслись к этому одобрительно.
На другой день в Актанышском клубе Джаудат Харисович познакомил присутствующих с последним вариантом песни и обратился с просьбой сочинить слова к песне. Один из присутствующих, любитель фольклора секретарь райкома Нажип Закиров, взяв бумагу и карандаш, сел за работу. Через некоторое время Нажип Закиров зачитал сочиненные им слова песни, первая строфа которой начиналась так:
С берега реки Белой,
Видны подмостки Актаныш,
Если заплетают волосы девушки,
Трепыхают ленты кос.
Песня «Подмостки Актаныша» вскоре широко распространилась, а из профессиональных певиц осенью того же года, познакомила казанцев Гульсум Саляйманова, а немного позднее вошла в репертуар Альфии Авзаловой и Зифы Басыровой.
В Актаныше композитор пробыл два дня и записал несколько песен. Из них наиболее впечатляющими были песни, записанные в исполнении учительницы Хажэр Шаеховой: «Родные места» («Туган жирем») и «Гармонист» («Гармунче»). Здесь он узнал, что в деревне Такталачек любят петь прибаутки, и многие жители состязаются в песнях. Как не мог поехать в такую деревню фольклорист? Когда Джаудат Харисович едва въехал на большую улицу деревни Такталачек, увидел в нескольких местах наклеенные афиши, где красными чернилами и крупными буквами было написано: «Встреча с Джаудатом Файзи». «Они же будут думать, что я приехал с концертом» – сказал композитор Закирову, который его сопровождал. «Не волнуйтесь, для них будет радостью встреча с композитором, расскажите о своей работе, наш народ охотно слушает выступления о литературе и искусстве» – успокоил его товарищ.
Вечером клуб был полон народа, Закиров представил собравшимся композитора. Джаудат Харисович рассказал о значении для композиторов собирание и изучение народного песенного творчества. Слушали его с вниманием, но когда надо было приступать непосредственно к записи, желающих спеть не оказалось. Паузу нарушил один из парней:
-Так ничего у нас не получится, ребята. Надо позвать Шейхаттара абзы.
-Верно, надо за ним послать, без него не получится, — раздались возгласы. Тут же двое парней пошли за ним.
Вскоре вошли двое пожилых людей, у одного из них была гармонь. Пришли, поздоровались, представились: Шайхаттар Зайнуллин, 54 лет и гармонист Гильман Шаймуратов, 70 лет. Они оказались общительными людьми, сразу же отозвались на просьбу. Один из них спросил:
-Какие песни хочешь слушать, уважаемый гость, протяжные или игровые?
-Какие сами пожелаете.
Шайхаттар Зайнуллин спел несколько песен, среди них: «Песня невестки» («Килен кое»), «Ярмарочные прибаутки» («Ярминка такмаклары»), «Ай-тыр-дыр-там». Из них если первая песня относилась к лирической, другая являлась юмористической прибауткой, а последняя легковесной игровой. На вопрос фольклориста, почему «Песня невестки» так названа? Шайхаттар ага дал следующее пояснение:
-Эту песню часто пела сноха. После гибели сына на фронте она недолго прожила, а песня осталась как память о ней:
У нас высокая гора,
Под горой ивы растут,
На ивах листья шелестят,
А мое сердце тоска гложет.
Песня «Ярмарочные прибаутки», очевидно, связана с тем, что исполнялась на ярмарках. В тексте ярмарка даже не упоминается, а высмеиваются муллы.
В песне «Ай-тыр-дыр-там» бессмыслица, но включается как компонент в каждой строфе, так, например:
Заходи утром, приходи и вечером,
Ай-тыр-дыр-там-там.
Щелкай в окно перед заходом,
Ай-тыр-дыр-там-там.
Эту шуточную песню Шайхаттар абзы пел в молодости на базарах под ритмичные удары двух ложек. Шайхаттар Зайнуллин в заключении исполнил песню: «Поставил самовар» («Самавыр куйдым»). Эта песня тоже как память о снохе.
После аксакалов отозвался казанец Сэйдел Харисов, отдыхающий в этой деревне. Он исполнил песню «Деревенский джигит» («Авыл эчете»). Судя по стилю рифмованных строк, песня была написана поэтом. Шуточная песня, требующая мастерского исполнения с припевом «Тирма-там», была исполнена Накией Шейхиездановой. Выступали и другие жители деревни Тактамычек.
Август шел к концу, и возвращение на пароходе было запоминающимся. Одни виды сменялись другими, еще более привлекательными, присущими только реке Белой, затем суровой Каме и, наконец, величавой Волге. Двадцать третьего августа уже были в Казани, все остались довольны отдыхом и возвращением. Джаудат Харисович радовался, эта поездка для него была успешной, его фольклорный фонд обогатился, удалось записать не менее 50 песен. Теперь предстояла интересная, но трудоемкая работа по расшифровке валиков и перевода их на ноты. Причем делать это надо было, не откладывая, пока свежи были в памяти песни и впечатления. За сравнительно короткий срок, до двадцатого сентября, эта работа была завершена. Выступление по радио о деятельности фольклориста явилось своеобразным отчетом этих командировок. Естественно, активную роль при этом сыграли артисты, которые исполняли песни из фольклорного архива композитора. Участие Гульсумы Сулеймановой, Дины Сиразетдиновой, Усмана Альмеева, Фахри Насретдинова, Мухтара Ахмадиева и из начинающих певцов — Ильхама Шакирова способствовали блестящему проведению этого мероприятия. Хамит Ярми дал высокую оценку радиопередаче о фольклоре и просил представить отчет о работе в Ф.А.Н.
С первого октября Джаудат Харисович Файзуллин был освобожден от временной должности старшего лаборанта отделения литературы и языка Ф.А.Н. Теперь композитор мог спокойно вернуться к прерванной работе над оперой «Неотосланные письма». Нелегко она давалась, тем более либретто оперы пришлось писать тоже самому. С успехом «шагала» по всему Союзу оперетта «Башмагым». Приходилось выезжать на постановки в различные города или высылать по запросу театров партитуры и клавиры оперетты, отвечать на многочисленные письма режиссеров и директоров театров. Все приходилось делать лично, ведь секретаря или какого-нибудь помощника он не имел.
Тюменский областной комитет КПСС обратился в министерство культуры Татарии с просьбой командировать культбригаду для участия в работе четырехдневного семинара культпросветработников театра. В Казани была сформирована бригада, и в нее вошли: Джаудат Файзи, Зайнап Хайруллина и Усман Альмеев. Джаудат Харисович согласился на выезд в далекий сибирский город с надеждой, что там сможет записать песни сибирских татар. Пятого июля они уже были в Тюмени, а седьмого июля состоялась встреча казанцев с участниками семинара. До этого, шестого числа, был свободный день, и гости полностью посвятили его знакомству с городом.
На семинаре из казанцев первой выступила Зайнап Хайруллина, знакомя аудиторию с основными вехами творчества композитора. После этого, участников семинара приветствовал Джаудат Файзи, затем предоставил слово Усману Альмееву. Он сразу же внес оживление исполнением песен, подобранных для данного форума. Всего было исполнено около 15 номеров: песен, романсов и арий. У рояля был Джаудат Харисович и судя по продолжительным аплодисментам, все остались довольны. После концерта, фольклорист смог записать четыре самобытных песни сибирского края.
После концерта условились встретиться с группой любителей песен на следующий день. Встреча состоялась. Фольклорист прослушал четырнадцать образцов песенного творчества. Для записи на валике фонографа оказались достойными всего шесть песен. Остальные песни оказались песнями татарских композиторов и прозвучали в несколько искаженном виде. Когда это выяснилось, любители были очень удивлены. Вероятно, это объяснялось тем, что около ста тысяч татар, проживающих в Тюменской области, были лишены национальной культуры. Казанские радиопередачи до них не доходили, артисты филармонии в эти края заезжали очень редко. Из восьми мелодий, записанных на валик, в шести случаях исполнители не смогли сказать названия песен. На вопрос отвечали: «Кто его знает, поют эту песню в нашей деревне и все». Поэтому решили песни записывать по названиям деревень: «Саит кос», «Юрма кое», «Кукренде кое», «Ярхам кое», «Саз кое» (Кое в переводе с татарского языка это мотив или мелодия). Конкретно были названы: «Уезжаю» («Китэм инде»), «Встреча» («Очрашу»). Шесть песен особенно привлекли внимание композитора. Песня «Юрма кое» записана от приезжих из Юрмы Туктагыла Ахметова и Мажита Моратова, «Кукрэнде кое» спел Галимжян Ибрагимов. Исполнителем песен «Архам кое» и «Сазкое» был Мохаммет Набиуллин. Так выглядит первая строфа второй песни:
Из батиста платье голубое,
В праздничный день надену.
Кому, какое дело,
Кого хочу, того люблю.
Исполнителями песни «Уезжаю» были учительницы Сагыйда и Сагада Набеевы. Слов песня не имела, поэтому композитор приписал к песне слова, полученные им от Гайши Исхаковой, проживающей в Набережных Челнах.
От жителя деревни Кэрбен Уватского района Гыйрфана Кинчина была записана «Встреча», которая начиналась:
Коли просишь – я спою,
Не одну, даже две.
Не стала бы петь свои песни,
Вы друзья милы мне.
На этом записи песен в Тюмени закончились. В здании кинотеатра городского сада дали прощальный концерт. Несмотря на то, что билеты были платными, зал был полон, концерт прошел успешно. Усман Альмеев спел 25 песен и романсов. В это время новая песня Джаудата Файзи «Гельшагида» исполнялась на бис три раза.
Семинар культпросветработников завершил работу в этот же день. Казанская бригада тоже закончила свою миссию. По совету Тюменских деятелей культуры, решили лететь в Тобольск. На другой день, десятого июля, перед отлетом, в газете «Тюменская правда» Джаудат Харисович прочитал статью о себе. В ней его представили, как композитора, который уделяет большое внимание сбору и изучению народного песенного творчества.
Расстояние около 300 километров летели над тайгой. День был солнечный, поэтому из иллюминатора самолета АН-2 открывался ланшафт лесного массива тайги, пронизанные речками и холмами. Любуясь природой, Джаудат Харисович не заметил, как самолет долетел до Тобольска за 50 минут. Поехали в город на такси и устроились в гостинице «Сибирь». После обеда совершили прогулку по городу, познакомились с его достопримечательностями. Прежде всего бросилось в глаза огромное каменное здание тюрьмы, сооруженное в 1849 году. Здесь в течение столетия томились политзаключенные царской империи. У дома декабриста М.А.Фонвизина они немного постояли у палисадника, где когда-то сиживал декабрист. Поразил их монументальный памятник Ермаку – завоевателю Сибири, которого здесь коварно убили посланники хана Кучума. Памятник был воздвигнут на холме, поэтому был обозрим из далека. Напротив, гостиницы находился двухэтажный деревянный дом, с белыми шторами на окнах, через которые были видны никелированные головки кроватей.
-Здесь располагается больница? – спросили казанцы.
-Нет, это детский дом для татарских ребят, — ответили им.
Там, где воевал Ермак, сиротский дом для татарских мальчиков и девочек. «Удивительна наша действительность», — подумал Джаудат Харисович.
Дневные часы следующего дня тоже были свободными. Пошли по городу и присоединились к группе туристов. Они держали путь к городскому кладбищу, где похоронены известные люди. Когда вошли через железные ворота на территорию кладбища, на большом щите увидели имена знаменитых людей, прах которых покоился здесь. Постояли, склонив голову, у могил декабристов: Муравьева-Апостола, Вольфа, украинского поэта – революционера П.А.Грабовского, друга А.С.Пушкина – В.Кюхельбеккера. Посетили они и могилу поэта – сказочника, автора «Конек-Горбунок» П.Ершова и отца Д.И.Менделеева. После посещения кладбища, казанцы пошли в Кремль, а затем в Краеведческий музей. В Кремле и музее было, что посмотреть.
Вечером, одиннадцатого июля, поехали в дом культуры татар. Подъехали к двухэтажному зданию, сложенному из красного кирпича. В палисаднике, перед входом в здание, в центре клумбы у цветочника увидели бюст Мусы Джалиля на четырехугольном постаменте. Наш Муса в Тобольске! Оказалось, что бюст Мусы Джалиля был привезен из Казани заведующим домом культуры Рахимом Даутовым. Для этого райисполком финансировал этот переезд, а прилегающую к зданию улицу назвали именем поэта. Гости поднялись по деревянной лестнице на второй этаж и вошли в зал, который уже был полон людьми, ожидающих казанцев. В необыкновенной теплой атмосфере прошел концерт.
На другой день там же директор средней школы Зиннур Бикшнев представил Акрама и Фаузию Алимовых – рабочих текстильной фабрики. Они оказались кладом для фольклориста, знали много народных песен и к тому же обладали красивыми голосами. За два часа композитор сумел записать десять песен. Назовем часть из них, наиболее впечатлительных для фольклориста. Сам Бикшнев спел «Песню солдата» («Солдат жыры»), Акрам Алимов спел песню «Иртыш». В исполнении Фаузии Алимовой записаны песни: «Свеча Шэриф» («Шэм Шариф»), «Усакайлар», «Поля» («Сахралар»). Эти записи были последними. Композитор сказал: «Только из-за двух последних песен стоило приехать в Тобольск».
В этот же день казанцы выехали домой, сделав пересадку в Свердловске, вернулись ночью 14 июля 1965 года.
По намеченному плану композитор начал работать над ораторией «Письма в будущее» по поэме Х.Такташа. На очереди была, и другая оратория «Века и минуты» по поэме того же автора. Однако дело двигалось медленно, затем приостановилось совсем. Джаудат Харисович переживал, что работа по собранному фольклору осталась незавершенной и, после раздумья принял окончательное решение переключиться полностью к работе над книгой «Народные жемчужины» («Халык Шехерлерэ»). Началась повседневная нелегкая работа по систематизации песенного материала, на поиск и сбор которого были отданы многие годы. В эту книгу вошли 235 народных песен, записанных автором в Татарии, Оренбурге, Астрахани, Перми, Тюмене и Тобольске. В книге даны ноты со словами песен и ее история, кем и когда впервые она была исполнена и из чьих уст песня записана. Работа над книгой заняла несколько лет и, естественно, за это время ослабевает его музыкальное творчество, об этом приходится сожалеть. Если бы были помощники, дело двигалось бы намного быстрее и оставалось бы время для создания музыки. Правда, была одна помощница и о ней не следует забывать. По этому поводу предоставим слово самому автору. Он оставил следующее обращение, адресованное ей: «Дорогая Флера! Ты являешься тем лицом, которое вправе получить первой из моих рук эту книгу с автографом. Когда писалась эта книга «Народные жемчужины», ты пела для меня песни, которые вошли в эту книгу. Ты была также хорошей помощницей, советчицей, архивариусом и даже секретарем. За все это тебе глубокая благодарность. С большим уважением вручаю по праву тебе принадлежащий первый экземпляр из числа книг, которые я получил как автор».
Это обращение к певице филармонии Флере Сулеймановой было написано на первой странице книги «Народные жемчужины» (Таткнигоиздат, 1971 года), комментарии здесь излишни.
Эта бесценная книга о современной музыке фольклора татарского народа (ноты и исторические пояснения), мне кажется, что аналога пока не имеет. Книга представляет собой труд, построенный на достоверном материале, и является серьезным научным исследованием. Книга увидела свет в первые дни 1972 года, она прекрасно оформлена. Конечно, автору доставила большую радость и, пожалуй, последнюю, т.к. через один год и четыре месяца Джаудата Файзи не стало. Книга «Жемчужины народные» переиздана Таткнигоиздатом в 1987 году.
Пока нет комментариев